Стихи про Светлану

_А. А. Воейковой

Раз в крещенский вечерок
Девушки гадали:
За ворота башмачок,
Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном
Слушали; кормили
Счетным курицу зерном;
Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой
Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны;
Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.
Тускло светится луна
В сумраке тумана —
Молчалива и грустна
Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой?
Вымолви словечко;
Слушай песни круговой;
Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец,
Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое;
Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом
При святом налое».
«Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.
Год промчался — вести нет;
Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет,
Им лишь сердце дышит…
Иль не вспомнишь обо мне?
Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель?
Я молюсь и слезы лью!
Утоли печаль мою,
Ангел-утешитель».
Вот в светлице стол накрыт
Белой пеленою;
И на том столе стоит
Зеркало с свечою;
Два прибора на столе.
«Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле
В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой:
Стукнет в двери милый твой
Легкою рукою;
Упадет с дверей запор;
Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».
Вот красавица одна;
К зеркалу садится;
С тайной робостью она
В зеркало глядится;
Темно в зеркале; кругом
Мертвое молчанье;
Свечка трепетным огнем
Чуть лиет сиянье…
Робость в ней волнует грудь,
Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи…
С треском пыхнул огонек,
Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.
Подпершися локотком,
Чуть Светлана дышит…
Вот… легохонько замком
Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит:
За ее плечами
Кто-то, чудилось, блестит
Яркими глазами…
Занялся от страха дух…
Вдруг в ее влетает слух
Тихий, легкий шепот:
«Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»
Оглянулась… милый к ней
Простирает руки.
«Радость, свет моих очей,
Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждет
С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поет;
Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор;
Идут на широкий двор,
В ворота тесовы;
У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут
Повода шелковы.
Сели… кони с места враз;
Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась
Вьюга над санями.
Скачут… пусто все вокруг;
Степь в очах Светланы;
На луне туманный круг;
Чуть блестят поляны.
Сердце вещее дрожит;
Робко дева говорит:
«Что ты смолкнул, милый?»
Ни полслова ей в ответ:
Он глядит на лунный свет,
Бледен и унылый.
Кони мчатся по буграм;
Топчут снег глубокий…
Вот в сторонке божий храм
Виден одинокий;
Двери вихорь отворил;
Тьма людей во храме;
Яркий свет паникадил
Тускнет в фимиаме;
На средине черный гроб;
И гласит протяжно поп:
«Буди взят могилой!»
Пуще девица дрожит;
Кони мимо; друг молчит,
Бледен и унылой.
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Ворон каркает: печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Подымая гривы;
Брезжит в поле огонек;
Виден мирный уголок,
Хижинка под снегом.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней
Мчатся дружным бегом.
Вот примчалися… и вмиг
Из очей пропали:
Кони, сани и жених
Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах,
Брошена от друга,
В страшных девица местах;
Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться — следу нет…
Виден ей в избушке свет:
Вот перекрестилась;
В дверь с молитвою стучит…
Дверь шатнулася… скрыпит…
Тихо растворилась.

Что ж?. В избушке гроб; накрыт

Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит;
Свечка пред иконой…

Ах! Светлана, что с тобой?

В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой
Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах;
Пред иконой пала в прах,
Спасу помолилась;
И, с крестом своим в руке,
Под святыми в уголке
Робко притаилась.
Все утихло… вьюги нет…
Слабо свечка тлится,
То прольет дрожащий свет,
То опять затмится…
Все в глубоком, мертвом сне,
Страшное молчанье…

Чу, Светлана!.. в тишине

Легкое журчанье…
Вот глядит: к ней в уголок
Белоснежный голубок
С светлыми глазами,
Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел,
Обнял их крылами.
Смолкло все опять кругом…
Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном
Мертвый шевелится…
Сорвался покров; мертвец
(Лик мрачнее ночи)
Виден весь — на лбу венец,
Затворены очи.
Вдруг… в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он
Руки охладелы…

Что же девица?. Дрожит…

Гибель близко… но не спит
Голубочек белый.
Встрепенулся, развернул
Легкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул…
Всей лишенный силы,
Простонав, заскрежетал
Страшно он зубами
И на деву засверкал
Грозными очами…
Снова бледность на устах;
В закатившихся глазах
Смерть изобразилась…
Глядь, Светлана… о творец!
Милый друг ее — мертвец!

Ах!.. и пробудилась.

Где ж?. У зеркала, одна

Посреди светлицы;
В тонкий занавес окна
Светит луч денницы;
Шумным бьет крылом петух,
День встречая пеньем;
Все блестит… Светланин дух
Смутен сновиденьем.

«Ах! ужасный, грозный сон!

Не добро вещает он —
Горькую судьбину;
Тайный мрак грядущих дней,
Что сулишь душе моей,
Радость иль кручину?»
Села (тяжко ноет грудь)
Под окном Светлана;
Из окна широкий путь
Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит,
Пар алеет тонкий…

Чу!.. в дали пустой гремит

Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах;
Мчат, как будто на крылах,
Санки, кони рьяны;
Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу вдет.

Кто?. Жених Светланы.

Что же твой, Светлана, сон,
Прорицатель муки?
Друг с тобой; все тот же он
В опыте разлуки;
Та ж любовь в его очах,
Те ж приятны взоры;
Те ж на сладостных устах
Милы разговоры.
Отворяйся ж, божий храм;
Вы летите к небесам,
Верные обеты;
Соберитесь, стар и млад;
Сдвинув звонки чаши, в лад
Пойте: многи леты!
Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.
Взором счастливый твоим,
Не хочу и славы;
Слава — нас учили — дым;
Свет — судья лукавый.
Вот баллады толк моей:
«Лучшей друг нам в жизни сей
Вера в провиденье.
Благ зиждителя закон:
Здесь несчастье — лживый сон;
Счастье — пробужденье».
О! не знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана…
Будь, создатель, ей покров!
Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень
К ней да не коснется;
В ней душа — как ясный день;
Ах! да пронесется
Мимо — Бедствия рука;
Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга,
Будь вся жизнь ее светла,
Будь веселость, как была,
Дней ее подруга.
1808-1812

Василий Жуковский — Светлана: Стих

Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали; Снег пололи; под окном Слушали; кормили Счетным курицу зерном; Ярый воск топили; В чашу с чистою водой Клали перстень золотой, Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И над чашей пели в лад
Песенки подблюдны.

Тускло светится луна В сумраке тумана — Молчалива и грустна Милая Светлана. «Что, подруженька, с тобой? Вымолви словечко; Слушай песни круговой; Вынь себе колечко. Пой, красавица: «Кузнец, Скуй мне злат и нов венец, Скуй кольцо златое; Мне венчаться тем венцом, Обручаться тем кольцом

При святом налое».

«Как могу, подружки, петь? Милый друг далєко; Мне судьбина умереть В грусти одинокой. Год промчался — вести нет; Он ко мне не пишет; Ах! а им лишь красен свет, Им лишь сердце дышит. Иль не вспомнишь обо мне? Где, в какой ты стороне? Где твоя обитель? Я молюсь и слезы лью! Утоли печаль мою,

Ангел-утешитель».
Вот в светлице стол накрыт Белой пеленою; И на том столе стоит Зеркало с свечою; Два прибора на столе. «Загадай, Светлана; В чистом зеркала стекле В полночь, без обмана Ты узнаешь жребий свой: Стукнет в двери милый твой Легкою рукою; Упадет с дверей запор; Сядет он за свой прибор
Ужинать с тобою».
Вот красавица одна; К зеркалу садится; С тайной робостью она В зеркало глядится; Темно в зеркале; кругом Мертвое молчанье; Свечка трепетным огнем Чуть лиет сиянье… Робость в ней волнует грудь, Страшно ей назад взглянуть, Страх туманит очи… С треском пыхнул огонек, Крикнул жалобно сверчок,
Вестник полуночи.
Подпершися локотком, Чуть Светлана дышит… Вот… легохонько замком Кто-то стукнул, слышит; Робко в зеркало глядит: За ее плечами Кто-то, чудилось, блестит Яркими глазами… Занялся от страха дух… Вдруг в ее влетает слух Тихий, легкий шепот: «Я с тобой, моя краса; Укротились небеса;
Твой услышан ропот!»

Оглянулась… милый к ней Простирает руки. «Радость, свет моих очей, Нет для нас разлуки. Едем! Поп уж в церкви ждет С дьяконом, дьячками; Хор венчальну песнь поет; Храм блестит свечами». Был в ответ умильный взор; Идут на широкий двор, В ворота тесовы; У ворот их санки ждут; С нетерпеньем кони рвут

Повода шелковы.

Сели… кони с места враз; Пышут дым ноздрями; От копыт их поднялась Вьюга над санями. Скачут… пусто все вокруг, Степь в очах Светланы: На луне туманный круг; Чуть блестят поляны. Сердце вещее дрожит; Робко дева говорит: «Что ты смолкнул, милый?» Ни полслова ей в ответ: Он глядит на лунный свет,

Бледен и унылый.
Кони мчатся по буграм; Топчут снег глубокий… Вот в сторонке божий храм Виден одинокий; Двери вихорь отворил; Тьма людей во храме; Яркий свет паникадил Тускнет в фимиаме; На средине черный гроб; И гласит протяжно поп: «Буди взят могилой!» Пуще девица дрожит, Кони мимо; друг молчит,
Бледен и унылый.

Вдруг метелица кругом; Снег валит клоками; Черный вран, свистя крылом, Вьется над санями; Ворон каркает: печаль! Кони торопливы Чутко смотрят в черну даль, Подымая гривы; Брезжит в поле огонек; Виден мирный уголок, Хижинка под снегом. Кони борзые быстрей, Снег взрывая, прямо к ней

Мчатся дружным бегом.

Вот примчалися… и вмиг Из очей пропали: Кони, сани и жених Будто не бывали. Одинокая, впотьмах, Брошена от друга, В страшных девица местах; Вкруг метель и вьюга. Возвратиться — следу нет… Виден ей в избушке свет: Вот перекрестилась; В дверь с молитвою стучит… Дверь шатнулася… скрыпит…

Тихо растворилась.

Что ж? В избушке гроб; накрыт Белою запоной; Спасов лик в ногах стоит; Свечка пред иконой… Ах! Светлана, что с тобой? В чью зашла обитель? Страшен хижины пустой Безответный житель. Входит с трепетом, в слезах; Пред иконой пала в прах, Спасу помолилась; И с крестом своим в руке Под святыми в уголке

Робко притаилась.

Все утихло… вьюги нет… Слабо свечка тлится, То прольет дрожащий свет, То опять затмится… Все в глубоком, мертвом сне, Страшное молчанье… Чу, Светлана!.. в тишине Легкое журчанье… Вот глядит: к ней в уголок Белоснежный голубок С светлыми глазами, Тихо вея, прилетел, К ней на перси тихо сел,

Обнял их крылами.

Смолкло все опять кругом… Вот Светлане мнится, Что под белым полотном Мертвец шевелится… Сорвался покров; мертвец (Лик мрачнее ночи) Виден весь — на лбу венец, Затворены очи. Вдруг… в устах сомкнутых стон; Силится раздвинуть он Руки охладелы… Что же девица?.. Дрожит… Гибель близко… но не спит

Голубочек белый.

Встрепенулся, развернул Легкие он крилы; К мертвецу на грудь вспорхнул.. Всей лишенный силы, Простонав, заскрежетал Страшно он зубами И на деву засверкал Грозными очами… Снова бледность на устах; В закатившихся глазах Смерть изобразилась… Глядь, Светлана… о творец! Милый друг ее — мертвец!

Ах! …и пробудилась.

Где ж?.. У зеркала, одна Посреди светлицы; В тонкий занавес окна Светит луч денницы; Шумным бьет крылом петух, День встречая пеньем; Все блестит… Светланин дух Смутен сновиденьем. «Ах! ужасный, грозный сон! Не довро вещает он — Горькую судьбину; Тайный мрак грядущих дней, Что сулишь душе моей,

Радость иль кручину?»

Села (тяжко ноет грудь) Под окном Светлана; Из окна широкий путь Виден сквозь тумана; Снег на солнышке блестит, Пар алеет тонкий… Чу!.. в дали пустой гремит Колокольчик звонкий; На дороге снежный прах; Мчат, как будто на крылах, Санки кони рьяны; Ближе; вот уж у ворот; Статный гость к крыльцу идет..

Кто?.. Жених Светланы.

Что же твой, Светлана, сон, Прорицатель муки? Друг с тобой; все тот же он В опыте разлуки; Та ж любовь в его очах, Те ж приятны взоры; Те ж на сладостных устах Милы разговоры. Отворяйся ж, божий храм; Вы летите к небесам, Верные обеты; Соберитесь, стар и млад; Сдвинув звонки чаши, в лад Пойте: многи леты!

________________

Улыбнись, моя краса, На мою балладу; В ней большие чудеса, Очень мало складу. Взором счастливый твоим, Не хочу и славы; Слава — нас учили — дым; Свет — судья лукавый. Вот баллады толк моей: «Лучший друг нам в жизни сей Вера в провиденье.

Благ зиждителя закон: Здесь несчастье — лживый сон; Счастье — пробужденье».

О! не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана… Будь, создатель, ей покров! Ни печали рана, Ни минутной грусти тень К ней да не коснется; В ней душа как ясный день; Ах! да пронесется Мимо — бедствия рука; Как приятный ручейка Блеск на лоне луга, Будь вся жизнь ее светла, Будь веселость, как была,

Дней ее подруга.

Анализ баллады «Светлана» Жуковского

Написанное в эпоху романтизма, стихотворение «Светлана» подчеркивает дух эпохи. Написанное в жанре баллада, оно особенно выделяется мистическими представлениями, фольклорными элементами – святочные гадания, сверхъестественные события, фрагменты обрядовых песен, молитв. Свою балладу автор посвятил племяннице, которая вот-вот должна была выйти замуж – А.Протасовой.

Центральной темой стихотворения является популярные в то время святочные гадания. Гадания на суженого в рождественскую ночь были частым явлением среди незамужних девушек, поскольку почти все они хотели знать, скоро ли кто-то возьмет их под венец, и кто будет тем таинственным нареченным.

Поэт очень красочно подчеркивает переживания главной героини, жених которой уехал в далекую страну и уже долгое время не дает о себе знать. Ей грустно смотреть на гадания подружек, которым неведомо чувство тоски и тревоги по любимому человеку.

Однако и ее все-таки вовлекает процесс, и уже оставшись одна, Светлана решается на мистический обряд.

Тоска и тревога наталкивает ее на желание узнать, что же свершилось с ее суженым, вернется ли он живой и невредимый, или же героиня так и останется век куковать незамужней.

Ярко характеризует героиню и ее имя – Светлана, свет, чистая, непорочная душа, в которой крепка вера, она не проклинает судьбу, не ропщет, а просто верит в свою любовь и любовь своего жениха. И даже страшные видения мертвеца не в силах опорочить ее светлое чувство.

Множество символов поэт использует и в описании окружающего мира и сна Светланы – например, ворон, являющийся во многих культурах вестником смерти и птицей, приносящей несчастья; голубь, символизирующий Святого Духа, спасающего героиню от адского мрака. Стихотворение наполнено и другими символами – рассвет, возвращающий все на круги своя, и пение петуха, пробуждающее девушку от страшного сна.

В балладе широко используется противопоставление, антитеза – отображается борьба света и тьмы, добра и зла, веры и неверия, любви и смерти. Это именно баллада, хотя и некоторыми часто интерпретируется как поэма. Изложение весьма мелодичное, свойственное именно балладе. Хорей придает особую лиричность и напевность.

Отличается стихотворение так же большим разнообразием средств выразительности. Встречаются и метафоры («свет-судья лукавый»), и эпитеты («милая Светлана, блестит яркими глазами»), олицетворения («крикнул жалобно сверчок»), и гиперболы («от копыт их поднялась вьюга под ногами»). Лексика богата архаизмами (ярый, уста, вымолвить) и историзмами (налое, песенки подблюдны).

Именно за свою мелодичность и романтизм стихотворение уже много лет находит отклик в сердцах читателей и по сей день.

Романтическая баллада Жуковского "Светлана": куда ночь, туда и сон

К. П. Брюллов. Гадающая Светлана. 1836. Нижегородский государственный художественный музей.К. П. Брюллов. Гадающая Светлана. 1836. Нижегородский государственный художественный музей.

Жанр баллады в творчестве Жуковского

В. А. Жуковский вошел в историю русской литературы как автор романтических баллад. Этот жанр унаследован русской поэзией из европейской литературы и связан с фольклором (народной песней, историческим преданием).

Большинство баллад Жуковского переводные, но они являются, скорее, не переводами, а самостоятельными литературными произведениями, так как поэт вносит в них нечто свое: новые трактовки образов, иную авторскую оценку, нередко – русский колорит.

История создания

Романтическая баллада «Светлана» опубликована в 1813 г. с посвящением Александре Андреевне Воéйковой – младшей сестре возлюбленной поэта Марии Андреевны Протасовой. Баллада стала популярной, Жуковского часто называли «певцом Светланы».

Произведение Жуковского отсылает читателя к балладе немецкого поэта Г. А. Бюргера «Ленора», основанной на немецких народных легендах о мертвом женихе, забирающем к себе тоскующую невесту.

Сюжет

Время действия баллады – современная поэту эпоха. Сюжет произведения фантастический, сказочный, но происходящее – только сон, навеянный атмосферой святочных гаданий. Уже в начале баллады читатель погружается в мир народных поверий и обрядов, сопровождающих русские зимние праздники.

Раз в крещенский вечерок Девушки гадали: За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали; Снег пололи; под окном Слушали; кормили Счетным курицу зерном; Ярый воск топили; В чашу с чистою водой Клали перстень золотой, Серьги изумрудны; Расстилали белый плат И над чашей пели в лад Песенки подблюдны.

Башмачок… бросали — считалось, что жених придет оттуда, куда будет указывать носок упавшего башмачка.

Снег пололи — отыскивали спрятанное в снегу кольцо.

Под окном слушали — девушки ходили слушать под окна чужих домов. По характеру ведущейся в доме беседы — благостному или напряженному — определяли, какой будет судьба юной женщины.

Кормили cчетным курицу зерном — петуха или курицу кормили определенным количеством зерен: склюет всё — выйдет девушка замуж в этом году, а не склюет — считали оставшиеся зерна и предсказывали, сколько лет осталось до свадьбы.

Ярый воск топили — свечные огарки растапливали и выливали в миску с холодной водой. По очертаниям застывшего воска предсказывали будущее.

В чашу с чистою водой клали перстень золотой, серьги изумрудны — девушки опускали кольцо или другое украшение в воду и вглядывались в отражение: в нем должен был проступить образ суженого.

Песенки подблюдны (подблюдные песни) — русские обрядовые песни из 4 — 6 строк, исполнявшиеся во время святочных гаданий и в символических образах предсказывавшие будущее. Например, если в подблюдной песне пелось о коте и кошке («Зовет кот кошурку // В печурку спать» — примечания Пушкина к «Евгению Онегину»), курице и петухе, двух голубях, то это обозначало женитьбу по любви.

* * *

Светлана тоскует по уехавшему год назад милому другу, от которого нет вестей.

«Как могу, подружки, петь? Милый друг далёко; Мне судьбина умереть В грусти одинокой. Год промчался — вести нет; Он ко мне не пишет; Ах! а им лишь красен свет, Им лишь сердце дышит… Иль не вспомнишь обо мне? Где, в какой ты стороне? Где твоя обитель? Я молюсь и слезы лью! Утоли печаль мою, Ангел-утешитель».

С помощью зеркала и свечи героиня вызывает суженого. Он приглашает ее ехать венчаться в церкви.

Во время поездки с женихом в санях девушка замечает необычную, тревожную атмосферу происходящего. Героиню удивляет и настораживает молчание суженого, его унылое настроение.

Скачут… пусто всё вокруг, Степь в очах Светланы: На луне туманный круг; Чуть блестят поляны. Сердце вещее дрожит; Робко дева говорит: «Что ты смолкнул, милый?» Ни полслова ей в ответ: Он глядит на лунный свет, Бледен и унылый.

Вещий — предвидящий будущее, пророческий.

В храме влюбленные видят множество людей, яркий свет и черный гроб: происходит не венчание, а отпевание покойника. Начинается метель, кони несут героев дальше. Черный ворон вьется над санями и каркает: «Печаль!» В поле виден огонек — это избушка, «хижинка под снегом». Вдруг кони, сани и жених пропадают.

Брошенная, испытывающая страх Светлана не может воротиться, крестится и, постучав в дверь, входит в избушку.

Героиня видит гроб, накрытый белым покрывалом. Трепеща и плача, Светлана опускается перед иконой Спаса, стоящей в ногах гроба, и молится. Притаившись со своим крестом в руке, она видит, что вьюга утихла, слабо — то разгораясь, то потухая — тлеет свечка. Влетает белоснежный голубок, садится Светлане на грудь («перси») и обнимает девушку крылами.

Мертвый шевелится, так что спадает покров и становится видно его лицо с закрытыми глазами — «лик мрачнее ночи». На лбу покойного — венец. Мертвец издает стон и пытается пошевелить холодными руками.

Светлане грозит гибель, но голубок вспархивает на грудь покойного и лишает его разрушительной силы. Сверкнув на деву грозными очами, умерший снова застывает.

Светлана узнает в нем своего милого друга и тут же пробуждается.

Освободившись от кошмарного сна девушка снова попадает в реальный мир, но не сразу избавляется от гнетущего ощущения.

Денница — «утренняя звезда» в славянской мифологии, планета Венера.

Слышен дорожный колокольчик, сани всё ближе. Из них выходит «статный гость» и идет к крыльцу. Это приехал долго отсутствовавший жених Светланы. После «опыта разлуки» он всё так же любит девушку, героиня обретает счастье, молодые готовятся к свадьбе.

Идея

Идея произведения христианская. Она заключается в том, что героиню от темных сил спасает вера в провидение — Бога.

Вот баллады толк моей: «Лучший друг нам в жизни сей Вера в провиденье. Благ зиждителя закон: Здесь несчастье — лживый сон; Счастье — пробужденье».

Зиждитель — Бог, Господь.

Светлана, чья душа «как ясный день», оказывается неподвластной силам зла. Последняя строфа баллады содержит доброе отношение автора к героине, мысль о важности обретения молодой женщиной, как сегодня сказали бы, базового доверия к миру — стойкой веры в светлые начала жизни,

О! не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана… Будь, создатель, ей покров! Ни печали рана, Ни минутной грусти тень К ней да не коснется; В ней душа как ясный день; Ах! да пронесется Мимо — Бедствия рука; Как приятный ручейка Блеск на лоне луга, Будь вся жизнь ее светла, Будь веселость, как была, Дней ее подруга.

Покров — употребляется в значении «защита».

Национальный колорит. Символика. Новаторство

Баллада «Светлана» стала подлинно русским, национальным произведением, имеет ярко выраженное фольклорное начало. Автор использует стиль народного сказочного повествования, воспроизводит черты русского быта, народные обряды, приводит (в обработанном виде) текст гадальной песни.

В образе главной героини Жуковский намечает характерные черты идеального русского женского типа: верность, кротость, чувствительность, нежность, мягкость, лиричность. Светлана с нетерпением ждет встречи с любимым, но не ропщет, тверда в своей вере.

Автор дает ей символическое исконно русское имя. Положительная оценка героини автором очевидна: поэт называет ее «милой Светланой».

Говоря о девичьем мире, Жуковский использует слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами: «вечерок», «башмачок», «песенки», «подруженьки».

Символика баллады включает в себя преобладающий над темнотой белый цвет, свет (снег, имя героини, мотивы света, свечи, огонька).

Новаторство Жуковского в развитии жанра баллады состоит в том, что, во-первых, поэт создает балладу в русском духе (русское общество после событий 1812 г. переживало национально-патриотический подъем), а, во-вторых, меняет более традиционную для этого жанра трагическую развязку на счастливый финал.

Влияние на последующую литературу

Образ Светланы оказал влияние на образы таких литературных героинь, как Татьяна Ларина и Наташа Ростова. Это подчеркивает их народность – «русскую душу» – и нравственные качества.

Если помните, естественные, доверяющие своим чувствам, героини Пушкина и Толстого тоже пытались гадать на Святки.

Татьяна верила преданьямПростонародной старины,И снам, и карточным гаданьям,И предсказаниям луны. Ее тревожили приметы;Таинственно ей все предметыПровозглашали что-нибудь,Предчувствия теснили грудь.

Разъясняя Онегину, кто из сестер Лариных Татьяна, Ленский сравнивает героиню со Светланой Жуковского. Перекликаются и простонародные имена героинь, и увиденные ими сны.

Вот только сон Татьяны оказывается пророческим — в символическом виде изображает ее будущие именины с их навязчивой многолюдностью и трагическую дуэль Онегина и Ленского.

После помолвки с Болконским и его отъезда на год Наташа и ее кузина Соня гадают, зажигая свечи и садясь перед зеркалом. Наташа ничего не может увидеть, и Соня смотрит в зеркало за нее — пытаясь разглядеть князя Андрея.

Соня говорит, что рассмотрела лишь «что-то синее и красное» (т. 2, ч. 4, гл. 12). Любопытно, что гадание не обмануло. Внимательный читатель запомнил, что «синим, темно-синим с красным», «четвероугольным» (как квадрат зеркала) немного раньше (ч. 2, ч. 3, гл.

13) Наташе представлялся именно Пьер Безухов, в итоге и становящийся ее мужем.